22 марта 2018 года, на большие экраны вышел фильм “The Mercy” или “Гонка века” – основанный на реальных событиях история о погрязшем в долгах яхтсмене Дональде Кроухерсте, пропавшем без вести во время попытки сфальсифицировать не предпринятое по факту кругосветное путешествие.
Давайте вспомним статью Сергея Борисова в журнале Yacht Russia№5 (74), 2015 г. об этой гонке, этом противоречивом персонаже уже снятого фильма и реальном человеке – Дональде Кроухерсте…
Его называют мошенником чаще, чем героем. Его судьба неразрывно связана с первой безостановочной кругосветной гонкой 1968-1969 годов. Он пропал в океане…
Человек с прошлым
В мае 1967 года Плимут встречал Френсиса Чичестера. Кругосветный рейс с единственным заходом в Сидней благополучно завершился. По данным мэрии города, в Плимут съехалось полмиллиона желающих увидеть, как Gypsy Moth IV преодолеет последние кабельтовы своего невероятного плавания. Дональда Кроухерста не было среди этих людей – встрече Чичестера он предпочел прогулку по Бристольскому заливу на своей 20-футовой яхточке со сказочным названием Pot of Gold – «Горшочек золота», Дональду всегда хотелось найти клад и стать богатым вдруг и сразу.
Тем же вечером Кроухерст, сидя в пабе с друзьями, язвительно заметил, что диву дается тому, как много шумихи вокруг плавания Чичестера.
– Попомните, королева его в рыцари произведет. Плюс деньги за рекламу, слава…
– Ты просто завидуешь! – заметил кто-то из приятелей.
– Да если бы у меня… – Он не закончил и махнул рукой. И никто не потребовал продолжения, потому что все знали: их товарищ был без пяти минут банкротом.
… Дональд Кроухерст родился в 1932 году в Индии, в городе Газиабад. Мать его была школьной учительницей, отец работал на железной дороге. Когда Индия обрела независимость, многие английские семьи подались на землю предков – в Великобританию. Отправились туда и Кроухерсты, перед отъездом вложив все имеющиеся средства в компанию, производящую спортивную одежду и спортинвентарь.
На родине Дональд собирался поступить в университет, но тут жизнь внезапно покатилась под откос. Индию лихорадило от беспорядков и бунтов, и во время одного из них фабрика спортинвентаря была сожжена дотла. В одно мгновение семья Кроухерстов лишилась средств к существованию. Такого потрясения отец Дональда не пережил – он скончался в 1948 году от сердечного приступа.
С мечтами об университете пришлось распрощаться, и Дональд поступил в Королевские военно-воздушные силы. Служил он на аэродроме близ города Фарнборо, параллельно изучая электротехнику в техническом колледже. К 1953 году он освоил искусство пилотирования и получил офицерское звание. Однако высокомерие по отношению к сослуживцам и дерзость в общении с начальством привели к тому, что Кроухерсту пришлось покинуть ряды ВВС с потерей звания. Он перевелся в сухопутные войска, и в 1956 году снова стал офицером. И опять оплошал: возвращаясь из самоволки, Дональд угнал чужую машину и был задержан полицией. Кроухерсту пришлось подать рапорт об увольнении, который был немедленно удовлетворен, заодно его лишили и офицерского звания.
Идея гонки вокруг света в одиночку и без остановок принадлежала ему, Дональду Кроухерсту, но ни пользы, ни выгод это ему не дало
Попробовав себя тут и там, Кроухерст поступил инженером-конструктором в электронную фирму в Бриджуотере. И тогда же женился на очаровательной ирландке по имени Клэр; через несколько лет в их семье было уже четверо детей. Также он проявил себя как политически зрелый гражданин и был избран членом городского совета Бриджуотера от Либеральной партии. Ему удалось даже то, о чем не мечталось: неделями и месяцами он возился в гараже с разными электронными приборами и в конце концов изобрел Navicator – портативный пеленгатор для яхтсменов.
Это была настоящая удача! Кроухерст уволился с работы, зарегистрировал собственную компанию Electron Utilisation и нанял шесть техников для сборки пеленгаторов. Сам же занялся продвижением товара на рынок. Представительности ради, Дональд купил «ягуар», на котором отправлялся на встречи с клиентами. На этом «ягуаре» он и попал в аварию.
С черепно-мозговой травмой его доставили в больницу, которую Кроухерст покинул лишь через несколько месяцев. Он очень изменился: прежде отличавшийся завидным оптимизмом, теперь Дональд все чаще впадал в депрессию, порой он часами сидел у окна, и глаза его были как две стекляшки.
Ситуация осложнялась тем, что за время болезни дела его расстроились. Дональду пришлось сократить количество работников Electron Utilisation, и заняться поисками финансовой поддержки. Ему повезло: в яхт-клубе, членом которого он состоял, Кроухерст свел знакомство с предпринимателем Стенли Бестом, который согласился ссудить ему на год 1000 фунтов стерлингов.
Это произошло через несколько дней после того, как Великобритания встретила своего героя Френсиса Чичестера.
Человек с настоящим
Меч еще не коснулся плеча Чичестера, что означало посвящение в рыцарское звание, а в прессе уже прозвучал вопрос итальянца Алекса Кароццо, на яхте Golden Lion пересекшего в одиночку Тихий океан: «Если Чичестер в возрасте за семьдесят выдержал 119 дней непрерывного плавания, то разве у молодых моряков не хватит сил провести в одиночестве 250 или даже 300 дней?»
Ответ напрашивался, и в конце 1967 года газета The Sunday Times объявила об организации «Гонки столетия». Участникам Golden Globe Race предстояло сразиться за две награды: «Золотой глобус» и 5000 фунтов (в ценах 2015 года это более 70 тысяч. – Прим авт.) будут вручены тому, кто первым завершит беспримерный одиночный рейс, еще 5000 фунтов достанутся яхтсмену, который, стартовав в период с 1 июня по 31 октября 1968 года, завершит плавание за наименьшее время. Оговаривались и условия: «Яхте надлежит выйти из британского порта, расположенного выше 40° северной широты, и обогнуть земной шар, минуя мысы Доброй Надежды, Люин и Горн, не делая остановок и не прибегая к чьей-либо помощи, не принимая со стороны на борт продовольствие, пресную воду, снаряжение».
Одним из первых заявку на участие подал Дональд Кроухерст. При этом он кипел от бешенства! Ведь это бы его – ЕГО! – идея. Алекс Кароццо еще только баловался риторическими вопросами, а у него уже имелся четкий план действий. Согласно ему, за организацию гонки должна была взяться одна из ведущих английских газет, например, The Sunday Times. Проявив недюжинные пробивные способности, Кроухерст добился встречи с хозяином газеты лордом Роем Томпсоном, но его даже толком не выслушали, дескать, газета заниматься этим безумным проектом не будет. И вдруг лорд Томсон объявляет, что The Sunday Times берется за организацию «Гонки столетия». Ну как не взбеситься после этого?
Как бы то ни было, заявка была подана, дело было за яхтой. И тут Кроухерста посетила еще одна блестящая идея. Он пойдет на Gypsy Moth IV!
После завершения кругосветного плавания яхту Чичестера приобрел Морской музей Гринвича, чтобы установить ее в сухом доке рядом с клипером «Катти Сарк». Кроухерст обратился к руководству музея с просьбой предоставить ему Gypsy Moth IV сроком на один год за 5000 фунтов стерлингов… наградных за наилучшее время прохождения дистанции. А вот «Золотой глобус» и другие «победные» 5000 фунтов он оставит себе.
– Ну, согласитесь, это же расточительство, – с апломбом вещал он, – ставить на прикол яхту, которая еще может послужить славе Англии.
Руководство музея колебалось, но после того, как Кроухерст поднял шумиху в прессе, стало склоняться к тому, чтобы ответить согласием. Напоследок решено было поинтересоваться мнением Френсиса Чичестера, возглавившего, кстати, организационный комитет Golden Globe Race. Тот долго тянул, и все же высказался в том смысле, что не считает разумным вверять яхту человеку, не обладающему и малейшим опытом океанских плаваний. На этом дискуссия прекратилась, и прозвучал вердикт: «Отказать».
Время было потеряно, и вроде бы это перечеркивало все планы Кроухерста. Но Дональд настолько уверил себя, что у него все получится, что он примет участие в гонке и выиграет ее, что прославится и заработает на этой славе, что иных вариантов выбраться из финансовой ямы просто не видел. Ему словно что-то застило глаза.
Он бросился к Стенли Бесту. Да, конечно, он вернет тысячу фунтов, но сейчас он просит 6 тысяч.
– Посмотрите на состав участников, – кривил губы Кроухерст. – С такими соперниками невозможно проиграть. Посмотрите на их лодки. Я пойду на тримаране, а тримараны – это сама скорость. Я нашпигую его самыми современными приборами, придуманными мною. Я выиграю оба приза!
И Стенли Бест согласился финансировать эту авантюру. Позже он признавался: «Жена говорила, что я сошел с ума. Но Дональд обладал удивительным даром убеждения. Да, я дрогнул, хотя остатки разума все же сохранил».
Бест подстраховался: в подписанном им с Кроухерстом контракте указывалось, что в случае неудачи тот обязуется выкупить у него тримаран и покрыть прочие издержки, отвечая за это своей «земной» собственностью: автомобилем, домом, фирмой Electron Utilisation…
Это были кабальные условия, но Кроухерст был согласен на все. Теперь у него появились деньги, но еще не было ни яхты, ни верфи, готовой построить ее.
Ему стало ясно, что даже при самом благоприятном раскладе он сможет стартовать только в октябре. Это означало, что «Золотого глобуса» ему не видать, ведь почти все его соперники уже в море.
Иных возможностей выбраться из долговой ямы, кроме как принять участие в кругосветной гонке, Кроухерст не видел
Уже 1 июня стартовал Джон Риджуэй на English Rose IV, капитан-десантник, который на пару с Чэем Блайтом преодолел на гребной лодке Северную Атлантику. 14 июня вышел в море офицер торгового флота Робин Нокс-Джонстон на Suhaili. Несколькими днями позже – сержант Чэй Блайт на 9-метровом шлюпе Dytiscus III. За ним – 43-летний Бернар Муатесье на Joshua. Затем – 58-летний ас-подводник, герой войны Билл Кинг на Galway Blazer II. Днем позже отплыл француз Лоик Фужерон на яхте Captain Browne.
Кроухерст гнал прочь сомнения. Он нашел верфь в Каусе, обещавшую построить яхту за 7 недель. Он получил выписанные из Калифорнии чертежи 40-футового тримарана, разработанного знаменитым Артуром Пивером. Он метался по поставщикам, договаривался и уговаривал, источая безграничную уверенность в бесчисленных интервью. Последнее было особенно важно – без поддержки прессы ему было не обойтись. Пресловутые 6000 фунтов были истрачены, Стивен Бест перечислял новые суммы все более неохотно, и Кроухерст задыхался от безденежья. Помочь ему в поиске средств был призван Родни Холлуорт, в прошлом «криминальный» репортер Daily Mail, а ныне владелец информационного агентства в городке Тейнмаут, графство Девоншир. Холлуорт развернул бурную деятельность, благодаря чему Кроухерст получил аванс в 500 фунтов от The Sunday Times за исключительное право публикации его репортажей. Телекомпания BBC вручила ему 250 фунтов и магнитофон, чтобы он надиктовывал на пленку свои впечатления. Муниципалитет Тейнмаута согласился выделить 300 фунтов, если в названии тримарана будет название города, а сам он станет местом старта. Кроухерст согласился, и его тримаран стал называться Teignmouth Electron.
Между тем 15 сентября отправился в путь еще один участник гонки – офицер британских военно-морских сил Найджел Тетли на тримаране Victress.
И вот наконец-то Teignmouth Electron покинул стапель. 13 октября Кроухерст и опытный яхтсмен Питер Иден, вызвавшийся помочь перегнать тримаран из Кауса в Тейнмаут, впервые подняли его паруса.
По прибытии на место они были мрачнее тучи, и не без оснований: за время перехода Кроухерст дважды падал в воду, но главное – тримаран уверенно показывал скорость в 12 узлов, однако упорно отказывался идти к ветру круче, чем 60 градусов.
Оставалось чуть больше двух недель до последнего дня, когда правила гонки еще позволяли стартовать. На тримаран доставляли продовольствие (500 килограммов), пресную воду (250 литров), топливо (100 литров), медикаменты, одежду, запасные паруса, приборы, карты и лоции… Параллельно с этим техники пытались воплотить в жизнь хотя бы что-то из технических новинок, придуманных Кроухерстом. В частности, у топа мачты был смонтирован «мешок плавучести»: если лодка ляжет на бок, электронные датчики подадут сигнал, и мешок наполнится воздухом, что предотвратит оверкиль; одновременно с этим насосы начнут накачивать воду внутрь задравшегося вверх поплавка, и это вернет тримаран в изначальное положение. Кроухерст запатентовал свое изобретение и в будущем собирался предложить его к продаже, рекламой же ему станет успешное окончание его плавания. Успешное! По-другому быть не может!
Или может? В ночь с 30 на 31 октября, когда оставались считанные часы до отплытия, Дональд Кроухерст сказал жене:
– Я недоволен яхтой. И не готов к гонке. Теперь это знаю не только я. Я не знаю другого – выдержишь ли ты, Клэр, не сойдешь ли с ума от тревоги за меня.
Он ждал других слов, он ждал оправдания своего отступничества, но женщина, которую через год все будут называть «морской вдовой», сказала:
– Ну что ты, Дональд, все будет хорошо.
Она никогда не простит себе этого.
…На следующий день в три часа пополудни Дональд Кроухерст отдал швартовы. Моряк попытался поднять парус и не смог: «мешок плавучести» пережал фалы. Teignmouth Electron отбуксировали в гавань, где устранили неисправность. На Кроухерста было страшно смотреть, настолько его лицо было искажено гневом. Тогда же выяснилось, что в «мешке» нет никакого смысла, потому что на борт не доставили баллон со сжатым воздухом. Однако ждать было уже невозможно. Тримаран отошел от причальной стенки. Борясь со встречным ветром, моряк вышел в залив Лайм.
В эти же часы из Кауса стартовал последний участник «Гонки столетия» Алекс Кароццо на Gancia Americano.
Человек без будущего
Все, что предшествовало старту Teignmouth Electron, в той или иной степени поддается проверке: есть свидетельства, факты, счета и документы. Все, что произошло потом, базируется на догадках и предположениях, которые, впрочем, не всегда безосновательны. Наиболее полную картину произошедшего удалось создать Николасу Томлину и Рону Холлу, написавшим книгу «Странное последнее плавание Дональда Кроухерста». В основу ее журналисты The Sunday Times положили записи из бортовых журналов Teignmouth Electron и магнитофонные записи, сделанные капитаном тримарана. Именно версия Томлина и Холла признается ныне «канонической».
…Плывя по Ла-Маншу, Кроухерст разобрал груды вещей, сваленные в кокпите и каюте. Теперь хоть ступить было куда. Потом в левом поплавке обнаружилась течь, он собрался включить помпу и обнаружил, что на тримаран забыли погрузить шланги «хеллифлекс», а без них помпа могла осушать лишь центральный корпус. Впрочем, это тоже требовалось, так как герметизация люка на баке оказалась из рук вон плохой, и в корпус просачивалась вода. С трещиной в поплавке надо было что-то делать, поскольку избавляться от воды с помощью ведра было бессмысленным занятием. Можно было бы завести специальный «пластырь», но про них тоже забыли! По счастью, фанера поплавка скоро набухла, трещина закрылась, и до поры эта проблема перестала быть первостепенной.
Четвертого ноября Кроухерст записывает в своем дневнике: «Это корыто годится только для плавания в бассейне. Да и то с риском». Однако его радиосообщения выглядят иначе: все великолепно, настроение бодрое, яхта – выше всяких похвал.
Ложь, ложь, ложь. Все плохо, он в отчаянии, барахлит подруливающее устройство Hasler, бизань-мачта требует ремонта, из-за попадания воды отказал электрогенератор, а это значит, скоро не будет ни освещения, ни радиосвязи. Ко всему прочему – скорость. Он прошел 1300 миль, по прямой – 800, впереди еще 28 тысяч.
В пятницу, 13 ноября, моряк пишет: «Только поломки генератора достаточно, чтобы прекратить гонку. Но что я скажу Стенли Бесту? И мне нечего будет сказать моей семье».
И все же ему следовало признать очевидное: гонку он проиграл. Максимум, что в его силах, это дойти до Кейптауна, чтобы выйти из игры хоть с каким-то подобием чести.
Вместе с тем идти вперед с испорченным генератором было равносильно самоубийству, и яхтсмен стал забирать на запад, при таком курсе тримаран переставало трясти, и Дональд мог заняться ремонтом. Через несколько дней генератор удалось наладить, и Дональд узнал, что с дистанции сошел Алекс Кароццо, у которого открылось желудочное кровотечение. Робин Нокс-Джонстон сообщал, что сел на мель у Новой Зеландии. Тендер Лоика Фужерона вынесло на рифы острова Святой Елены. Еще раньше из-за потери мачты вынужден был уйти в порт Джон Риджуэй. На подходе к Южной Африке на яхте Чэя Блайта сорвало перо руля. Билл Кинг перевернулся у мыса Доброй Надежды, что заставило моряка невесело пошутить: «Меня все так же тянет под воду». И только у Бернара Муатесье и Найджела Тетли все было более-менее нормально. И у него, Дональда Кроухерста… по крайней мере, так считали все, кроме него самого.
18 и 20 ноября он сумел поговорить по радио с Клэр и Бестом, предупредив, что, вероятно, какое-то время будет вынужден «молчать» из-за неполадок в генераторе. Только 10 декабря Кроухерст снова появился в эфире, и с сенсационным сообщением: им установлен рекорд скорости – 243 мили за один день!
Это была еще одна ложь, вызванная желанием укрепить его авторитет гонщика и моряка. Когда он сойдет с дистанции, это ему хоть как-то поможет…
Новость о выдающемся достижении английского яхтсмена тут же появилась на страницах газет, вызвав бурю восторженных откликов. И только Чичестер заподозрил неладное, позвонил в The Sunday Times и посоветовал газетчикам поумерить пыл, мол, этот странный Кроухерст может оказаться еще тем «шутником».
Во время очередного сеанса связи Родни Холлуорт со смехом рассказал яхтсмену о подозрениях сэра Френсиса. Разумеется, Холлуорт не мог знать, какое разрушительное действие окажут его слова и его смех, но случилось именно это. В тот день Кроухерст решил начать «большую игру».
Дональд вспомнил, что ответил друзьям, сомневавшимся, что Teignmouth Electron способен одолеть «ревущие сороковые». Он усмехнулся: «А может, это и не нужно. Кто узнает, обошел я вокруг света или нет?» Тогда он пошутил, а сейчас именно это соображение стало руководством к действию.
Он останется в Атлантике, дождется, пока соперники обогнут мыс Горн, и уже на последней прямой вновь присоединится к гонке. Что ему для этого потребуется? Вести два бортовых журнала – с истинным курсом и фальшивым, который он предъявит на финише. Еще нужно держаться подальше от оживленных судовых путей. А еще под благовидным предлогом отказаться от радиосвязи, потому что в противном случае радиограммы выдадут его пусть приблизительное, но подлинное положение.
19 января он связался с Тейнмаутом и предупредил, что генератор неисправен, поэтому… Все, за этим последовали три месяца радиомолчания.
Десять дней спустя на бизань-мачту опустилась птица, похожая на сову. Это означало, что земля близко. Птица так цеплялась за краспицу, что Кроухерст невольно сравнил ее… с собой. И в судовом журнале появились стихотворные строки: «Неудачник продолжает бороться, так пожалейте его хоть немного, ведь сердце его вот-вот разорвется…».
В феврале Teignmouth Electron был поврежден штормом. Требовался ремонт, провести который можно было только на берегу. Несколько дней Кроухерст крутился у побережья Аргентины, прежде чем рискнул 8 марта бросить якорь у крохотной, в ней даже не было телефона, деревушки Рио-Саладо в устье Ла-Платы. Два дня ушло на ремонт, после чего яхтсмен вновь поднял паруса и вышел в море.
Хотя появление тримарана было зафиксировано береговой охраной, остальной мир об этом ничего не узнал. Именно на это надеялся Кроухерст, но в то же время его снедало беспокойство, что тайное станет явным, и если не сейчас, то позже, когда он финиширует и о его плавании напишут в газетах, скажут по радио, и кто-нибудь в Рио-Салдо или прочитает, или услышит и вспомнит… Такая перспектива ужасала яхтсмена, но именно такой исход представлялся ему неизбежным.
Тем не менее он шел на север, к Фолклендским островам, где собирался дожидаться Найджела Тетли. Только 9 апреля он напомнил о себе, послав радиограмму, над «загадочностью» которой трудился не один день: «Девон-Ньюс Эксетер Курс Диггер Рамрес Журнал капут 17697 Какие новости океане».
Однако Родни Холлуорт успешно ее «расшифровал», сочтя, что Диггер Рамрес – это Диего-Рамирес, крошечный остров юго-западнее мыса Горн.
После этого в газетах появилось сообщение, что «наш парень Дональд» не только нашелся, но и огибает мыс Горн, претендуя на приз за самое быстрое время. И снова свое веское слово сказал сэр Френсис, который удивился тому, насколько быстро Кроухерст пересек Тихий океан.
– Я лично просмотрю записи в его судовых журналах, – пообещал Чичестер.
22 апреля 1969 года Робин Нокс-Джонстон финишировал в Фалмуте. На это событие с борта Teignmouth Electron поступило довольно двусмысленное поздравление: «Рад до смерти успеху Нокс-Джонстона, но прошу заметить, что это еще не конец гонки и не стоит забывать о разнице между «Золотым глобусом» и лучшим временем прохождения маршрута. С приветом из разъяренной Южной Атлантики…». Такую развязность можно было объяснить только одним – Дональд Кроухерст намерен обойти Найджела Тетли, тем более что после отказа Бернара Муатесье продолжать гонку, у него не осталось других соперников.
На самом деле Кроухерст не хотел прийти вторым, ведь это гарантировало тщательную проверку, а его фальшивый журнал с подробностями о штормах в Индийском океане и шквалистых ветрах в Тихом ее точно не выдержит. Нет, он будет третьим, и организаторы не будут ни придирчивы, ни внимательны, и ему все сойдет с рук.
Тем временем Тетли, узнав, что Кроухерст снова в строю, изо всех сил пришпоривал свой потрепанный волнами тримаран Victress. И тот не выдержал: на рассвете 20 апреля в носовой части основного корпуса оторвало шпангоут, в обшивке образовалась дыра. Тетли повернул к ближайшему порту, но потом опомнился, кое-как залатал дыру и вернулся на прежний курс. 20 мая он был уже у Азорских островов, до Плимута оставалась какая-то тысяча миль. И тут начал шторм. Капитан Victress спустил паруса и лег в дрейф. В полночь его разбудил сильнейший удар и скрежет. Тетли выбрался в кокпит и увидел, что у тримарана оторвало поплавок. Найджел только и успел, что послать сигнал бедствия, захватить документы и перейти на спасательный плот, как его тримаран скрылся в пучине. Утром над плотом пролетел спасательный самолет, а днем по наводке самолета подошел итальянский танкер. Найджел Тетли был спасен.
Узнав об этом, Дональд Кроухерст понял, что… погиб. И нет спасения, даже иллюзии нет. Честь он уже потерял, теперь очередь за репутацией, его обесславят, его проклянут, потому что люди, обманувшиеся в своих ожиданиях, в своих кумирах, не знают ни снисхождения, ни жалости.
И все же он продолжал лгать в микрофон магнитофона: «Я в великолепной форме… Словно могу осуществить все мальчишеские мечты — например, сыграть в крикет за сборную Англию. Я чувствую себя властелином мира. У меня феноменальная реакция! Я подхватываю вещи чуть ли не прежде, чем они начинают падать». На этом магнитофонная лента кончилась, а новую он не заправил…
Он жил словно по инерции. Еще спасала необходимость ремонта рации, которая действительно вышла из строя, все-таки какое-то осмысленное занятие. Он смог устранить поломку, и рация заработала на прием.
– Дональд, если ты меня слышишь, – кричал Родни Холлуорт. – В Тейнмауте ожидается сто тысяч туристов. В твою честь вывешивают флаги! Клэр и дети выйдут на корабле встречать тебя к островам Силли. Можешь сообщить день прибытия?
Отвечать Кроуфорд мог лишь с помощью азбуки Морзе: «Яхта не поезд, она не ходит по расписанию. И я не хочу, чтобы Клэр встречала меня. Только не это».
Многие до сих пор уверены, что никакого самоубийства
не было, что Кроухерст снова всех обманул
Еще 22 июня Кроухерст попал в штиль на самом краю Саргассова моря. Целыми днями он строчил в судовом журнале, порой так нажимая на карандаш, что грифель рвал бумагу. Общий объем им написанного за несколько дней превысил 25000 слов. Это были философские размышления и тщетные попытки оправдать человеческую немощь, то есть попытки оправдать себя. Он соглашался с Эйнштейном, книгу которого о теории относительности взял с собой в плавание, и спорил с космическими пришельцами – теми, которые уже приходили на землю, и теми, в которых мутируют люди, и он в их числе.
Он писал: «Человек – это рычаг, плечо и силу которого он определяет для себя сам».
Он замечал: «Меня интересует задача о √(-1), потому что она ведет в черный туннель пространственно-временного континуума… В этом туннеле зародятся технологии, благодаря которым у нас отпадет необходимость существовать физически».
Он признавал: «Меня назовут слабаком, но слабак, исключенный из системы, свободен в том, чтобы покинуть ее, составив одно целое с богом».
1 июля он вновь открыл журнал, намереваясь провести хронометраж своих записей. Сначала он ошибся в дате, забыв, что в июне 30 дней, и во времени суток. Но заметил и поправился. Он стал писать, но мысли путались…
11.00. На свете только одна совершенная красота – это красота истины…
11.02. Я сумел проникнуть в сущность обиды…
11.15. Правда раскрыта, и все будет сделано, как требует моя семья…
11.17. Я не должен продолжать игру… я выйду из игры ровно в 11.20. Нет смысла в мучениях… все кончено… кончено… кончено.
Будущее без человека
10 июля 1969 года Teignmouth Electron заметили с судна британских ВМС «Пикарди». На тримаране был поднят единственный парус – на бизань-мачте. И никого на борту… Тем не менее каюта имела обжитой вид – в раковине лежала грязная посуда, на полу валялся спальный мешок, на крючке, привинченном к переборке, болтался выключенный из сети паяльник. На штурманском столике лежали судовые журналы.
Когда новость об исчезновении Дональда Кроухерста достигла британских берегов, страна погрузилась в траур. И конечно же, тут же стали строиться догадки, что могло произойти.
Самую взвешенную позицию занял Нокс-Джонстон. По его словам, даже самый предусмотрительный моряк после длительного плавания в одиночку начинает преувеличивать собственные силы и пренебрегает правилами безопасности, тогда как резкий крен яхты может привести к падению за борт без всяких шансов догнать удаляющееся судно.
Но появились и совершенно дикие версии. Например, что яхтсмена схватил гигантский осьминог. Или что тут не обошлось без воздействия мистических сил, ведь в этих местах, в районе 35-й параллели, за две недели были найдены еще четыре пустых яхты, и если одна из них плавала килем вверх, то на остальных было все в порядке… за исключением того, что отсутствовал экипаж.
Был образован фонд помощи семье Дональда Кроухерста. Робин Нокс-Джонсон передал в него свой приз «Золотой глобус» и 5 тысяч фунтов стерлингов. А потом…
Специальная комиссия изучила судовые журналы Кроухерста, хотя самый важный из них – с маршрутом фальшивой кругосветки – исчез вместе с яхтсменом. Также были проанализированы все записи яхтсмена – на отдельных листках, салфетках, не была пропущена ни одна бумажка. По окончании этого кропотливого труда комиссия пришла к выводу, что не было кругосветного путешествия, не было рекордного суточного перехода, а значит, и героя не было… Был циничный обманщик и авантюрист! И за этот обман Господь покарал его безумием, следствием которого стало самоубийство.
Правда открылась, но Робин Нокс-Джонстон не потребовал вернуть ему «Золотой глобус», не говоря уж о деньгах. «Горе его жены и детей стало только горше», – сказал единственный дошедший до финиша участник «Гонки столетия».
Правда открылась, и было решено выплатить Найджелу Тетли «утешительный» приз в размере 1000 фунтов стерлингов. Он принял их с радостью, поскольку был одержим идеей построить точно такой же тримаран, как Victress, вернуться в ту злополучную точку у Азорских островов и закончить свой трагический рейс. И тем самым как бы вернуть себе победу, которой лишил его Дональд Кроухерст. Но имевшихся у Тетли денег хватило только на то, чтобы начать строительство яхты. Рассудок его помутился. Однажды утром он ушел в лес и повесился.
Печальной оказалась и судьба тримарана Teignmouth Electron. «Пикарди» доставил его на один из Каймановых островов. Там тримаран дожидался решения своей участи, пока шло разбирательство дела об исчезновении его капитана. Потом тримарана был продан и перестроен, затем был продан еще несколько раз. Сейчас остатки тримарана гниют на юго-западном берегу острова Кайман-Брак. Никому не нужные…
Путь на экран
Версия Томлина и Холла с обманом, безумием и самоубийством с самого начала подвергалась критике. И действительно, в ней есть уязвимые места, так как все в книге английских журналистов строится на доверии к записям Дональда Кроухерста. Но что, если яхтсмен сознательно «наводил тень на плетень» своей заумной философией? Что, если он не собирался покончить счеты с жизнью? Ну, недаром же некоторые и по сию пору считают, что Кроухерст собрал плавающие в Саргассовом море обломки, соорудил плот и направился на нем к островам Зеленого мыса. А может быть, он натолкнулся на брошенную на границе Бермудского треугольника пустую яхту и поплыл на ней? И вообще, есть люди, которые его видели в Латинской Америке, а один фотограф уверял, что встретил его в Девоншире и узнал сразу же, хотя Кроухерст отпустил бороду.
Совершенно естественно, что такая таинственная история не могла не привлечь людей искусства – писателей, кинематографистов, музыкантов. Приведем лишь несколько примеров. ТаВ1991 на Эдинбургском фестивале была представлена пьеса The Strange Voyage, в основе которой дневники яхтсмена. В 1998 году на суд зрителей была отдана опера Стивена Макки Ravenshead о несчастном безумном моряке. В 1993 году американец Роберт Стоун опубликовал роман, который в русском издании получил название «Перейти грань», и этот роман тоже выстроен на фактах из биографии английского мореплавателя. Но конечно, вершина всего – документальный фильм 2006 года Deep Water. В нем режиссеры Луиза Осмонд и Джерри Ротуэлл реконструировали плавание Дональда Кроухерста с привлечением архивных материалов – аудиозаписей, кадров кинохроники. Но куда важнее для фильма люди, которые выступают комментаторами, это Робин Нокс-Джонстон, дочь Бернара Мутесье – Франсуаза, жена яхтсмена Клэр, которая долгие годы не верила в гибель своего мужа и никогда не верила в то, что он был мошенником, для нее он оставался героем.
В 1986 году на «Мосфильме» режиссер Никита Орлов снял фильм «Гонка века» по сценарию журналиста-международника Владимира Дунаева. Главную роль исполнил эстонский актер Леонхард Мерзин. Он играл честного человека, загнанного в капкан дикими законами капиталистического общества. И в плавание (на катамаране «Гауя», подходящего тримарана в СССР не нашлось) он пускается, сознавая обреченность свою и своего судна. И все его действия-манипуляции с курсом происходят с одобрения бессердечных спонсоров. А самоубийство героя – это единственная возможность вырваться из кокона лжи… Надо признать, из-за своей идеологической прямоты фильм прошел почти незамеченным, и если бы не Наташа Гусева (та самая «девочка с земли», Алиса Селезнева), сыгравшая роль дочери яхтсмена, фильм давно забылся бы. А так помнят еще …
Создатели нового фильма о Дональде Кроухерсте не пошли уже хоженым путем. У них был вариант снять фильм о человеке, ставшим пленником рока. Ведь, выражаясь шахматным языком, это был цугцванг: каждое действие Кроухерста, каждый его ход лишь ухудшал ситуацию, и «рекордный суточный переход» – одно из доказательств этого. Судьба явила себя в словах и поступках и других людей. Вот что было бы, если бы Чичестер не воспрепятствовал тому, чтобы Кроухерст получил Gypsy Moth IV? Что было бы, если бы водитель встречной машины отвернул, и «ягуар» Кроухерста избежал столкновения? Что было бы, если бы Клэр взяла мужа за руку и сказала: «Оставайся дома»?
В отличие от кинематографа, история не знает сослагательного наклонения. И можно сколько угодно гадать, что было бы, если бы… Уверенность есть лишь в одном: не было бы такой истории, которая до сих пор тревожит умы и беспокоит сердца.
Опубликовано в Yacht Russia №5 (74), 2015 г.
Автор Сергей Борисов
Примечание:Внесены некоторые правки авторского текста в связи с выходом на экран фильма, который автор статьи описывал в 2015 году. Данные исправления не изменяют координально текст и служат лишь для логичной связи текста статьи написанной в 2015 году, с сегодняшним днем. (с) Антон Маханов
Comments: